Точность вежливость королей
В воскресенье утром мы решили с папой пойти в парк культуры.
Тыщу лет там не был, сказал папа, последний раз, помню, мы с мамой
туда ходили. На первом курсе. Сперва я ее на лодке катал, а потом в кафе
угощал шоколадным пломбиром.
Если мне не изменяет память, сказала мама, на лодке тебя в
основном катала я. Как только мы оттолкнулись от берега, выяснилось, что
ты совершенно не умеешь грести. А пломбир, и это я помню абсолютно
точно, был вовсе не шоколадный, а обыкновенный сливочный.
Кто там из нас не умел грести, мы не будем уточнять по педагогическим
соображениям, сказал папа. Что же касается пломбира, то он, кажется,
действительно был сливочный, но зато с шоколадной подливкой.
С какой бы подливкой он ни был, сказала мама, обед будет готов к
трем часам. Прошу не опаздывать.
Ох и здорово мы отдохнули в тот день! И на качелях покачались, и на
каруселях покрутились, и мороженого поели. А когда шли к выходу, папа,
кивнув на деревянный павильончик с яркой вывеской, как бы между прочим
произнес:
А не зайти ли нам в тир?
Мне никогда раньше не приходилось бывать в тире, и я изо всех сил
закричал:
Конечно, зайти! Вот здорово! Ура!
В самом деле, сказал папа, отчего бы двум еще не старым мужчинам
не испытать меткость глаза и твердость руки столь доступным способом?
В павильончике было пусто. За деревянным барьером сидел дядя в
парусиновой кепке. Перед ним была газета с кроссвордом, а на газете
стояла банка с квашеной капустой. В левой руке он держал вилку, а в
правой химический карандаш.
День добрый, сказал папа. Не дадите ли нам, любезнейший, шесть
пулек? По три на брата.
Восемнадцать копеек, сказал дядя. Остров в Эгейском море из
четырех букв, вторая р, и, не отрываясь от кроссворда, протянул нам
ровно шесть блестящих от масла пулек.
Каждый делает по три выстрела, сказал папа, кто победил, тот
молодец.
А кто нет? спросил я.
А кто нет, тот огурец. Ты, кстати, стрелял когда-нибудь из духовушки?
Нет, честно признался я.
Это тебе не из рогатки по стеклам шмолять. Тут, брат, целая система.
Сейчас я тебе все объясню, а ты запоминай. Сперва, переламываешь ствол,
потом вставляешь туда пульку, далее отводишь ствол в прежнее положение.
После этого упираешься локтем в барьер, совмещаешь мушку с прорезью
прицельной планки и плавно тянешь на себя спусковой крючок. Усек?
Усек.
Ну и отлично. У вас ружья как пристреляны? обратился он к дяде.
По центру, буркнул дядя, семнадцать вниз. Венгерский живописец.
Центрального, стало быть, боя, пояснил папа, а то еще бывают под
обрез. Ладно, поехали. Стреляю в ту утку. А ты?
А я в мельницу.
Эх, крякнул папа, где мои семнадцать лет? и нажал крючок. Пулька
отскочила от потолка и попала в банку с капустой.
Шесть вдоль, сказал дядя, крайняя степень увлечения чем-нибудь.
Механизм заело, объяснил папа, ничего, это бывает.
Я зажмурил левый глаз. Ружье было тяжелым и качалось вверх-вниз. Когда
оно на мгновенье остановилось, я изо всех сил дернул крючок. Крылья
мельницы несколько раз повернулись в одну сторону, а потом быстро
завертелись в противоположную.
Случайность, сказал папа, покосившись в мою сторону, настоящее
мастерство приходит с годами. Носорога видишь?
Вижу, сказал я.
Больше не увидишь, пообещал папа и вдребезги разнес плинтус.
А я, прицелившись как следует, попал в африканского слона.
Совпадение, сказал папа, но задатки есть.
Чревовещание как пишется? спросил дядя, поплевав на кончик
карандаша.
Не говорите под руку, рассердился папа, прицелиться, понимаешь,
как следует не дадут. Сбиваю самолет! Трубка два. Прицел ноль.
Ложись! крикнул дядя и бросился на пол, но совершенно напрасно,
потому что пуля угодила в лампочку сбоку.
Папа, а можно мне попробовать в самолет? попросил я.
Валяй, согласился папа, только ты его в жизни не собьешь. Уж если
я не смог
Он не успел договорить, как самолет уже заскользил вниз по натянутой
проволоке.
Это уже не совпадение, сказал дядя, это уже привычка. Молодец,
мальчик! Продолжать будете?
Извините, сказал папа с достоинством, но нас к обеду ждут. К
пятнадцати ноль-ноль. А точность, как известно, вежливость королей. Так
что всего доброго.
Бывайте, кивнул дядя, двенадцать вдоль. Индийский полярный
исследователь.
1985
|