Николай — мужик что надо

Я вошел в троллейбус, сел на свободное место, достал из кармана газету и погрузился в текст. Некоторое время спустя, почувствовав чей-то пристальный взгляд, я поднял глаза и увидел сидящего напротив мужчину. Его лицо показалось мне знакомым. Мы явно виделись, причем совсем недавно. Но где? Похоже, что и он мучительно искал ответ на этот вопрос,

— Здравствуйте, — сказал я на всякий случай.

— Добрый день, — радостно подхватил он. — Как дела?

— Идут помаленьку. А у вас?

— Тьфу-тьфу, не сглазить, пока все в порядке.

Мы одновременно замолчали, доброжелательно разглядывая друг друга. Говорить было решительно не о чем, но и прервать начавшуюся беседу казалось неприличным.

И тут я вспомнил, где мы встречались. Это произошло на одном дне рождения, куда я попал совершенно случайно. Судя по всему, его появление тоже не относилось к разряду запланированных. Во всяком случае, новорожденный, имя которого начисто вылетело у меня из головы, тихо спросил у жены, показав вилкой в его сторону:

— Ты не знаешь, что это там за тип в клетчатой рубашке?

— Наташка привела, — не разжимая губ, ответила жена. — А это кто? — в свою очередь поинтересовалась она, покосившись на меня.

— Кажется, с Цыплаковыми пришел.

— Дождутся у меня твои Цыплаковы. А заодно и Наташка.

— Что делать, — вздохнул виновник торжества, — не гнать же их теперь.

В тот вечер мы вступали с ним в контакт дважды. В первый раз я передал ему салат из тертой моркови, во второй — стряхнул пепел на его пиджак. И вот теперь судьба столкнула нас вновь.

Молчание между тем становилось невыносимым.

— Что ни говорите, а приятный парень Николай, — неожиданно для себя выпалил я, каким-то чудом вспомнив имя хозяина.

— Николай — мужик что надо, — с энтузиазмом поддержал он, — умница, прекрасный товарищ.

— Пользуется уважением в коллективе, — подбросил я полено в костер вновь разгоревшейся беседы.

— В каком коллективе? — осторожно переспросил он, пытаясь исподволь выяснить степень моей осведомленности.

— В любом, — не растерялся я. — В какой бы коллектив судьба ни забросила нашего друга Николая, он немедленно начинает пользоваться там уважением.

— А любовью?

— Любовью он не пользуется. Во всяком случае, в личных интересах. Но это не означает, что Николая не любят. Его любят за отвагу, доброту иѕ как это, — пощелкал я в воздухе пальцами, почувствовав, что полено догорает.

— Душевную щедрость, — подсказал он, — Николай — человек необычайно щедрой души,

— Щедр до безрассудства, — поддержал я, вспомнив, как Николай подкладывал мне в тарелку заливного окуня. — Готов отдать всего себя буквально первому встречному.

— А как вы думаете, Николай принципиален?

Он явно пытался переложить тяжесть беседы на мои плечи. Но не тут-то было.

— Принципиален ли Николай? — задумчиво переспросил я. — А почему, позвольте узнать, вы задали мне этот вопрос? У вас есть основания для сомнений?

— Ни малейших. Просто мне хотелось, чтобы вы на каком-либо примере ярко проиллюстрировали эту черту его характера.

— Пожалуйста. Однажды я встретил Николая в очереди за квасом и попросил пропустить меня вперед. Он с негодованием отклонил мое предложение. На недоуменный вопрос „почему?“, он с гордостью ответил: „Из принципа!“.

— В этом весь Николай, — восхищенно прошептал мой собеседник. — Вы, кстати, когда выходите?

— Через три остановки.

— Однако. А я через четыре. Итак, на чем мы закончили?

— Если мне не изменяет память, речь шла о принципиальности Николая. Попытайтесь вспомнить, чем еще вам дорог этот человек.

— Он в совершенстве владеет рядом европейских языков.

— Например?

— Английским, французским, немецким со словарем, кажется, итальянским. Впрочем, насчет последнего я не уверен.

— А вам не кажется, что он много курит? — обеспокоено спросил я.

— Честно говоря, это его увлечение внушает мне серьезные опасения. А вам?

— Разумеется, — с жаром согласился я. — Николая срочно нужно спасать. Любой ценой.

— Завтра же позвоню ему и скажу, чтобы бросал.

— Я сделаю это сегодня же. Извините, — вздохнул я, — но мне нужно выходить. Было приятно вновь встретиться с вами.

— Мне тоже. Как все-таки здорово, когда у твоих друзей такие замечательные друзья.

Мы тепло пожали друг другу руки, и я вышел.

Провожая взглядом обогнавший меня троллейбус, я увидел в окне своего недавнего собеседника. На его лице было написано облегчение. Вероятно, он думал о Николае. Я погрозил троллейбусу кулаком и зашагал к дому.

1985